Вот такой рубец, часть вторая )))
22 августа наше Королевское Высочество решило вдруг, что он уже вполне старый кот, чего он только не видел в этой Жизни, и решил умереть. Внезапно.
Когда больше шестнадцати лет живёшь с котом, и каждое утро ты просыпаешься от его мохнатой попы на твоём лице, когда больше шестнадцати лет тебя по вечерам в ванне проверяют на жизнеспособность, путём ударов когтистой лапы по голове, когда недовольное кошачье лицо высказывает тебе в морду громко и вслух недовольство за неубранный туалет, то...
Когда ты утром посыпаешься, а мохнатой попы на лице нет - то словно ты не проснулся. Потому что такого не может быть, в принципе. И я закрыла глаза. Сон...
Нет. Не сон. На голове никого не было. Я быстро проверила правую руку. Фиса здесь. Пошевелила правой ногой. Самба на месте. Левой ногой - Жужа спит. Опустила руку вниз. Герда. Спит.
- Ваааася, - я села на кровати. Кота не было. Я подорвалась, как на мине.
- Катипатий, ты где? - и я помчалась искать кота. Его не было нигде. Спустя полчаса пульса под двести я нашла его за диваном возле камина. Дыхание было слабым, на лапы он не вставал, глаза были закрыты, третьи веки - на обоих глазах, руки-ноги холодные, а вид был как тогда - когда помоечный кот пришёл умирать на коврик, много-много лет назад.
Я взревела и позвонила Юле.
- Оставь его в покое, - сказала она, - Никто не не знает, сколько ему лет. У тебя он живёт 16. Когда я его увидела впервые, ему могло быть как год, так и пять. Не таскай его никуда, ты же знаешь, как он ненавидит машину. Дай ему уйти спокойно.
Я укутала мою любовь его любимым одеялом, обложила бутылками с тёплой водой и уехала на сделку. Ехала туда - ревела в голос, ехала обратно - представляла, ЧТО меня ждёт и ревела в три голоса.
Вдруг звонок от Дельты:
- У вас сработала сигнализация.
- Где?
- На втором этаже, в библиотеке.
- Этого не может быть...
Я нажала на педаль и прилетела домой так быстро, как ещё никогда не летала.
На ступенях на второй этаж меня встречало наше Королевское Высочество. И даже с одним открытым глазом. И громко материлось:
- Какого хрена у меня грязный туалет, какого хрена ты мне завтрак не оставила, и вообще... Где ты так долго болталась! Совсем охренела...
Я схватила кота и целовала, целовала, целовала его недовольную морду.
- Да фуууу, - сказал Василий Корнеевич, - Иди быстро туалеты все мои почисти, и ужин подай. Достала со своими приступами нежности...
И вот сегодня, 9 сентября, совсем-совсем ничего не говорит о том, что когда-то, 22 августа, Василий решил вдруг умереть.
Сегодня, как и все шестнадцать лет, он стучит меня лапой по голове, когда я читаю в ванне, проверяя мою жизнеспособность, строит всех собак, укладываясь спать, мостится своей попой у меня на лице...
Только что прижала его к себе, закопалась в его пышное пузо, и говорю: "Вась, ты что такое надумал тогда? Я ж не смогу, ты что..."
А он в ответ:
- Я передумал. Ты ж без меня не справишься с этим зоопарком, тут нужна жёсткая рука, а ты ж мягкотелая, - и стукнул меня по лбу. И прикусил немного, за ухо, для закрепления своих намерений.
Когда больше шестнадцати лет живёшь с котом, и каждое утро ты просыпаешься от его мохнатой попы на твоём лице, когда больше шестнадцати лет тебя по вечерам в ванне проверяют на жизнеспособность, путём ударов когтистой лапы по голове, когда недовольное кошачье лицо высказывает тебе в морду громко и вслух недовольство за неубранный туалет, то...
Когда ты утром посыпаешься, а мохнатой попы на лице нет - то словно ты не проснулся. Потому что такого не может быть, в принципе. И я закрыла глаза. Сон...
Нет. Не сон. На голове никого не было. Я быстро проверила правую руку. Фиса здесь. Пошевелила правой ногой. Самба на месте. Левой ногой - Жужа спит. Опустила руку вниз. Герда. Спит.
- Ваааася, - я села на кровати. Кота не было. Я подорвалась, как на мине.
- Катипатий, ты где? - и я помчалась искать кота. Его не было нигде. Спустя полчаса пульса под двести я нашла его за диваном возле камина. Дыхание было слабым, на лапы он не вставал, глаза были закрыты, третьи веки - на обоих глазах, руки-ноги холодные, а вид был как тогда - когда помоечный кот пришёл умирать на коврик, много-много лет назад.
Я взревела и позвонила Юле.
- Оставь его в покое, - сказала она, - Никто не не знает, сколько ему лет. У тебя он живёт 16. Когда я его увидела впервые, ему могло быть как год, так и пять. Не таскай его никуда, ты же знаешь, как он ненавидит машину. Дай ему уйти спокойно.
Я укутала мою любовь его любимым одеялом, обложила бутылками с тёплой водой и уехала на сделку. Ехала туда - ревела в голос, ехала обратно - представляла, ЧТО меня ждёт и ревела в три голоса.
Вдруг звонок от Дельты:
- У вас сработала сигнализация.
- Где?
- На втором этаже, в библиотеке.
- Этого не может быть...
Я нажала на педаль и прилетела домой так быстро, как ещё никогда не летала.
На ступенях на второй этаж меня встречало наше Королевское Высочество. И даже с одним открытым глазом. И громко материлось:
- Какого хрена у меня грязный туалет, какого хрена ты мне завтрак не оставила, и вообще... Где ты так долго болталась! Совсем охренела...
Я схватила кота и целовала, целовала, целовала его недовольную морду.
- Да фуууу, - сказал Василий Корнеевич, - Иди быстро туалеты все мои почисти, и ужин подай. Достала со своими приступами нежности...
И вот сегодня, 9 сентября, совсем-совсем ничего не говорит о том, что когда-то, 22 августа, Василий решил вдруг умереть.
Сегодня, как и все шестнадцать лет, он стучит меня лапой по голове, когда я читаю в ванне, проверяя мою жизнеспособность, строит всех собак, укладываясь спать, мостится своей попой у меня на лице...
Только что прижала его к себе, закопалась в его пышное пузо, и говорю: "Вась, ты что такое надумал тогда? Я ж не смогу, ты что..."
А он в ответ:
- Я передумал. Ты ж без меня не справишься с этим зоопарком, тут нужна жёсткая рука, а ты ж мягкотелая, - и стукнул меня по лбу. И прикусил немного, за ухо, для закрепления своих намерений.
Фух, как я перепугалась! Как говорится, многая лета.
Словно лёгкие удалили...
Ужас. И невозможность дышать.
У меня бы просто не хватило сил.
И всем остальным ангелам и силам, нас хранящих.
У меня словно мир вокруг выключили...
зато текст про собачек, ушедших погулять, читался уже легко и просто, после такого-то))))
Он Глава нашего стада, нам без него нельзя...
Даже когда они уходят, они ведь не уходят совсем и вообще...
После того, как я похоронила Белого - я ооооочень хорошо понимаю.
Но Василий и сегодня бодр, весел и продолжает строить всю семью!
Я понимаю - дурных детей, муже и мамок с папками. Но почему котов?
И я тебе очень сочувствую. Не нада такова.
Много-много лет назад он пришёл умирать к нам на коврик.
У него был вбит гвоздь в глазницу, и все его отверстия были забиты жевачкой и окурками. Все.
Он просто пришёл умереть спокойно на наш коврик.
Пашка тогда только-только поступил в первый класс. Он рыдал, как белуга.
- Возьми у меня все деньги из копилки, только пусть он живёт!
Нам тогда не было чего есть. Точнее, денег не было даже на банальную еду. Я замотала этот умирающий комок в полотенце и повезла в клинику. Где сообщили, что его можно спасти. И даже глаз сохранить.
А далее был ад. Мы его спасли. Он ненвидел всех этих нас, он ночью бросался Пашке в лицо, он бился в агонии, ходил в "торшере", далее он выживал нас из дома, помесной мейнкун, фигли. И была война. Либо мы его, после лечения, на помойку снова, откуда и пришёл. Либо мы - жить вне его зоны, боясь передвигаться.
Он гадил везде, он бросался на всех, метил в лицо.
Но жить без него сейчас - просто невозможно. 16 лет, а сейчас уже почти 17 лет - это ведь почти пол Жизни. Некоторые столько не живут, сколько он с нами. Он выдавил у меня двух мужей.
Он - Король. Он - Наше Высочество. Это ОН - либо любит, либо позволяет любить.